Экономический центр мира быстро движется на Восток

 

Баланс сил в глобальной экономике изменился за последние несколько десятилетий: если в 2000 году на долю развитых стран приходилось около 80% мирового ВВП, то в 2019 году этот показатель упал до 60%. Из 20 процентных пунктов, на которые уменьшилась доля развитых стран в мировой экономике, только 8 процентных пунктов пришлось на Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). Чтобы зафиксировать темпы этого сдвига в глобальной экономике и определить влияние кризиса, вызванного пандемией Covid-19, эксперты Euler Hermes рассчитали местоположение мирового экономического центра тяжести (world’s economic center of gravity, WECG; с методологией исследования можно ознакомиться на сайте Euler Hermes).

Были выявлены три тенденции:

• Мировой экономический центр тяжести совершенно явно смещается на восток, в сторону Азии. Расчеты Euler Hermes показывают, что еще в конце 1990-х годов он двигался в противоположном направлении (в сторону США), но остановился в 2001 году и развернулся на восток в 2002 году. В эти годы в развитых странах началось замедление темпов экономического роста, а Китай в это же время вступил во Всемирную торговую организацию (ВТО).

• Смещение экономического центра тяжести на восток может ускориться в ближайшие годы из-за кризиса, вызванного пандемией Covid-19, так как Азиатско-Тихоокеанский регион будет восстанавливаться быстрее, чем другие части мира. В 2020-2021 годах этот центр будет двигаться на восток в 1,8 раза быстрее, чем в среднем за 2015-2019 годы. Если же взять промежуток с 2020 по 2024 год, то по сравнению с долгосрочными прогнозами, подготовленными до пандемии Covid-19, WECG будет двигаться на восток в 1,4 раза быстрее.

Наконец, к 2030 году, согласно долгосрочным прогнозам Euler Hermes, мировой экономический центр тяжести может расположиться примерно на стыке границ Китая, Индии и Пакистана. Это будет отражать главным образом влияние на мир со стороны китайской экономики, а также – пусть и в меньшей степени – влияние других азиатских экономик (в особенности, индийской). Действительно, региональный экономический центр тяжести Азиатско-Тихоокеанского региона на не полностью сосредоточен в Китае: с 1998 по 2030 год он перемещается с юга Южной Кореи в провинцию Сычуань на юго-западе Китая (расположенную примерно в 1400 км от географического центра страны).

В мире после пандемии Covid-19 Китай будет победителем относительно других стран

Китайская экономика быстрее других восстановилась после беспрецедентного экономического шока, вызванного пандемией Covid-19. По официальным данным, ВВП Китая вырос в 2020 году на 2,3% по сравнению с 2019 годом, и эксперты Euler Hermes ожидают, что в 2021 году прирост достигнет 8,4%. Для сравнения, глобальная экономика сократилась в 2020 году на 4,2%, а в 2021 году ее прирост, по прогнозам, составит 4,6%.

По мнению аналитиков Euler Hermes, темпы роста китайской экономики опережают общемировые показатели, поскольку масштаб пандемии в Китае оказался сравнительно небольшим, китайские власти быстро приняли меры, нацеленные на поддержку экономики, в стране преобладает государственный сектор и т.д. Действительно, в Китае на 1 миллион человек приходится только 64 случая заболевания Covid-19, в то время как в среднем по миру – около 8000. Высокочастотные индексы экономической активности также демонстрируют меньшее снижение для китайской экономики в 2020 году (около -50% в начале февраля). Для сравнения, в других странах снижение было более значительным (от -60% до -75% для США и стран Западной Европы в апреле). Чтобы противостоять шоку, власти Китая прибегли к масштабным мерам поддержки экономики: по оценке Euler Hermes, в приросте ВВП КНР в 2020 году 4,1 процентного пункта были обеспечены за счет пакета мер налогово-бюджетного стимулирования (для сравнения: в США – только 1,7 п.п. и в Германии – только 1,3 п.п.). Преобладание государственного сектора в Китае также могло способствовать реализации мер поддержки и перезапуску экономики до того, как ее восстановление приобрело более широкую основу. Данные показывают, что государственные предприятия оказались лучше защищены в условиях, когда во время кризиса власти просили их сохранять экономическую активность и занятость работников (даже если это и приводило к убыткам). Наконец, Китай смог воспользоваться еще и тем преимуществом, что он стал первой страной, столкнувшейся с эпидемией и сумевшей ее преодолеть. Китайский экспорт демонстрировал хорошие показатели, а доля Китая на мировом экспортном рынке увеличилась (подробнее см. в предыдущем исследовании Euler Hermes).

По мере того, как восстановление экономики упрочилось, Китай в четвертом квартале 2020 года начал сокращать объем мер денежно-кредитной поддержки. Тогда же замедлился и рост объемов кредитования. Это делается с целью навести порядок на рынках капитала (в частности, на рынке корпоративных облигаций), чтобы контролировать долгосрочные финансовые риски. Это означает, что в вопросе нормализации денежно-кредитной политики Китай также находится на шаг впереди остального мира, где власти в большинстве стран еще по-прежнему смягчают денежно-кредитную политику.

Хорошие показатели, которые демонстрирует китайская экономика, и, вероятно, меньший масштаб потерь от пандемии, позволяют Китаю позиционировать себя в качестве относительного победителя в мире после Covid-19. Эксперты Euler Hermes теперь ожидают, что Китай догонит США по объему ВВП на два года раньше – уже в 2030 году, а не в 2032 году, как прогнозировалось до кризиса, вызванного пандемией Covid-19. Скорость, с которой китайская экономика догоняет американскую, в 2020-2021 годах будет в 2,5 раза больше, чем в среднем за 2015-2019 годы. В номинальном выражении (в текущих долларах США) ВВП Китая составлял 61% ВВП США в 2015 году, 67% - в 2019 году, и, как считают экономисты Euler Hermes, достигнет 75% в 2021 году.

Конечно, на этом долгом пути Китай может столкнуться с препятствиями. Так, преобладание государственного сектора в китайской экономике может привести к повышению долгосрочных рисков, связанных с наличием излишних производственных мощностей, ростом долга, увеличением количества компаний-«зомби» (то есть, тех компаний, которые нуждаются в постоянных финансовых вливаниях извне, чтобы продолжать деятельность) и замедлением технологического прогресса (см. предыдущее исследование Euler Hermes). Китайские власти пытаются бороться с этими долгосрочными рисками и используют меры долгосрочного планирования (14-й пятилетний план на 2021-2025 годы, стратегия «Видение 2035 года»). Стратегия так называемой «двойной циркуляции» или «двойного обращения» (双循环) подтвердила, что одной из основных конечных целей Китая является достижение промышленной автономии (путем стимулирования внутреннего рынка и НИОКР и снижения зависимости от импорта) при одновременной либерализации торговли и потоков капитала.

Новый импульс для торговой интеграции

Экономическая и торговая интеграция в Азиатско-Тихоокеанском регионе после пандемии Covid-19 может усилиться благодаря новым соглашениям о свободной торговле, а также за счет смещения глобального экономического баланса в сторону АТР, в котором расположены несколько центров мирового экономического роста. В АТР доля международной торговли, приходящаяся на торговые связи между странами региона, в 2010-х годах составляла в среднем 74%. Это очень высокий показатель по сравнению с другими регионами мира. Страны АТР также демонстрируют сравнительно высокий уровень взаимодополняемости со своими региональными торговыми партнерами. Из общего объема мировой торговли на внутрирегиональную торговлю в АТР в 2010-х годах приходилось в среднем 25% (для сравнения, на долю EC и НАФТА – всего 17% и 6%, соответственно).

Соглашение о Всестороннем региональном экономическом партнерстве (ВРЭП), подписанное в ноябре 2020 года странами АСЕАН, а также Австралией, Китаем, Новой Зеландией, Южной Кореей и Японией, стало сильным сигналом в пользу продолжения и усиления интеграции в регионе. В частности, эксперты Euler Hermes установили, что единые правила определения страны происхождения товаров могут способствовать росту торговли внутри региона на 90 млрд. долл. США в год (подробнее см. в соответствующем исследовании Euler Hermes). Более того, принятые во ВРЭП менее строгие правила по сравнению с другими соглашениями о свободной торговле могут означать меньшие препятствия для торговых обменов внутри региона. Так, в них нет никаких пунктов об экологических стандартах и о нормах защиты трудовых прав, которые всегда обсуждаются на переговорах с участием США и ЕС. Другой пример: согласно принятым ВРЭП единым правилам определения страны происхождения, товар будет считаться произведенным в странах ВРЭП, если в нем содержатся лишь 40% местных компонентов. Для сравнения: соглашение, подписанное в 2018 году США, Мексикой и Канадой, устанавливает этот порог на уровне 75%, при этом требуется, чтобы 40-45% компонентов в товаре должны создаваться работниками в данном регионе, зарабатывающими не менее 16 долларов США в час.

Кроме того, ВРЭП потенциально может проложить путь для обсуждения дальнейших соглашений о свободной торговле. Это первая торговая сделка, которая охватывает двусторонние отношения между Китаем и Японией, а также между Японией и Южной Кореей, и самые оптимистичные ожидания были бы связаны с заключением соглашения о свободной торговле между Китаем, Японией и Южной Кореей. Переговоры о таком соглашении начались в 2012 году, но периодически возникающая напряженность в отношениях между этими странами помешала добиться решающего прогресса. В начале ноября 2020 года председатель КНР Си Цзиньпин пообещал «ускорить переговоры об инвестиционном соглашении между Китаем и ЕС и о соглашении о свободной торговле между Китаем, Японией и Южной Кореей».

Какие страны извлекут наибольшую выгоду из региональной торговой интеграции?

У стран АТР разные возможности, позволяющие им извлечь для себя выгоды из ожидаемого усиления региональной торговой интеграции. Чтобы определить, показатели каких стран окажутся лучше, экономисты Euler Hermes проанализировали, во-первых, их экспортную специализацию и конкурентоспособность, и во-вторых, взаимодополняемость торговли в регионе. По их мнению, наибольшую выгоду из дальнейшей торговой интеграции в Азиатско-Тихоокеанском регионе могут извлечь Китай, Южная Корея, Сингапур и Япония. Их экспортная продукция в особенности отличается конкурентоспособностью и взаимодополняемостью.

Что это значит для политиков и компаний?

Задача для политиков и компаний будет заключаться в том, чтобы проложить верный маршрут в условиях, когда центр тяжести в мировой экономике постепенно меняется. Здесь, в частности, имеется в виду соперничестве между США и Китаем. Для многих стран (например, ЕС) цель будет состоять в том, чтобы определить свою коммерческую стратегию в отношении Азии при одновременном сохранении альянса с США. Компании должны обращать внимание на потенциально различающуюся конкурентную среду в разных регионах, поскольку условия торговых соглашений в Азиатско-Тихоокеанском регионе иногда менее строгие. С отраслевой точки зрения можно ожидать дальнейшей интеграции в сфере торговли, а также инвестиций в отрасли по производству средств механизации и электротехнического оборудования.